Case No.2-13/2011 from 2011-02-07 / Judge: Грицаенко Александр Валентинович

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Калининград « 2 » июня 2011 г.

Судья Калининградского областного суда Грицаенко А.В.

с участием государственных обвинителей

прокурора и старшего прокурора отдела

прокуратуры Калининградской области

Калужина А.П., Боровик Т.А.

подсудимого: Логацкого С.В.

защитника-адвоката Балтрушайтис А.Д.,

представившего удостоверение № и ордер № от 03.02.2011 г.;

при секретаре Гросу О.Ф.,

а также потерпевшей Ш.

рассмотрев материалы уголовного дела в отношении

Логацкого С.В., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>, гражданина Российской Федерации, с образованием <данные изъяты>, холостого, несовершеннолетних детей, нетрудоспособных родственников на иждивении не имеющего, не работающего и не учащегося, зачислен в запас по состоянию здоровья, имеющего заболевание – <данные изъяты>, проживающего по адресу: <адрес>, зарегистрированного в <данные изъяты> поселка И. А-го района Калининградской области, ранее не судимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Логацкому С.В. предъявлено обвинение в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном группой лиц.

По версии обвинения, в один из дней в период времени с 27 марта 2010 года по 20 апреля 2010 года в ночное время, рядом с домом №, расположенном на улице З. в поселке И. А-го района Калининградской области, между находившимися в состоянии алкогольного опьянения Ю. и лицом, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, на почве личной неприязни возникла ссора, в результате чего последний решил убить Ю.

В ту же ночь, после возникшей ссоры, лицо, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера для реализации своего противоправного умысла, проследовало в дом по месту своего проживания, расположенный по адресу: <адрес>, где приискало в качестве орудия убийства лопату и, желая привлечь к участию в убийстве Ю., находившегося в доме Логацкого С.В., предложило пойти с ним, при этом, не ставя его в известность о своих противоправных намереньях.

В ту же ночь, встретив на участке местности в 60 метрах от дома № по <адрес> Ю., лицо, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, используя лопату как орудие преступления, на почве личных неприязненных отношений, с целью убийства, нанесло Ю. не менее трех ударов лопатой в область головы, тем самым повалив его на землю, после чего передало лопату находившемуся рядом Логацкому С.В., у которого внезапно возник преступный умысел на убийство Ю. Реализуя свои намерения, направленные на причинение смерти Ю., используя лопату как орудие преступления, осознавая, что в результате его действий наступит смерть потерпевшего, и, желая наступления таких последствий, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, Логацкий С.В. умышленно нанес лопатой не менее четырех ударов в область головы потерпевшего.

В общей сложности Логацкий С.В. и лицо, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера нанесли в область головы Ю. не менее 10 ударов лопатой причинив своими совместными действиями Ю. телесные повреждения: открытую черепно-мозговую травму – ушибленную рану в области головы справа (лобно-теменной) -1; вдавленный сквозной перелом чешуи лобной кости справа и правой теменной кости в проекции данной раны, множественные ушибленные раны в теменно-затылочной части головы -6; ушибленную рану в области верхнего края правой глазницы -1; ушибленную рану в область левой брови -1, которые по признаку опасности для жизни квалифицируются как тяжкий вред здоровью, в прямой причинной связи с наступлением смерти не находится. Кровоподтеки, которые не квалифицируются как вред здоровью.

После этого лицо, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, совместно с Логацким С.В. продолжая реализовывать свои преступные действия, направленные на лишение жизни Ю. и сокрытию его трупа путем утопления, действуя совместно в составе группы лиц, сбросили Ю. в водоем – канал «М.» на расстоянии около 60 метров от дома № по <адрес>.

Смерть Ю. наступила в результате механической асфиксии от утопления в воде через непродолжительное время после причинения ему вышеуказанных телесных повреждений.

Действия Логацкого С.В. органами предварительного следствия квалифицированы по п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Полагая, что вина подсудимого Логацкого С.В. в инкриминируемом ему преступлении доказана полностью, государственный обвинитель просит признать его виновным в совершенном преступлении, предусмотренном п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Подсудимый Логацкий С.В. как в ходе предварительного, так и судебного следствия отрицал совершение убийства Ю., при этом он пояснил суду, что совместно проживает с Н. в доме № по <адрес>. У Н. имеется сын О., который постоянно с ними не живет, а лишь иногда приходит переночевать или пожить несколько дней, потом снова куда-то уходит. По натуре О. спокойный парень, выпивает за полученную у людей оплату, работает у жителей поселка – кто пригласит. В нетрезвом состоянии – не агрессивен, только что-то «бурчит». Любит рассказывать разные выдуманные истории, которые на проверку оказываются обманом. В конце марта, начале апреля 2010 года О. пришел в гости, было уже поздно. Он читал книгу с помощью увеличительного стекла, а Н. спала. О. зашел в нежилое помещение, взял там лопату и куда-то ушел. Вернулся он минут через 30-40, одежда на нем была мокрая. Он стал мыть лопату в тазике. Рассердившись на О., он встал, отобрал у него лопату и бросил ее в подсобное помещение. О. стал говорить ему, что сейчас приедут «менты», что он будет теперь как дядя П., отбывающий наказание за убийство, что убил человека. Посчитав, что О. опять что-то выдумывает, он пошел спать, а О. стал переодеваться. На улице шел дождь, поэтому он никуда не выходил. В ту ночь О. был в нетрезвом состоянии. Их диалог происходил в одном помещении, где горела электрическая лампочка. Куда ходил О. с лопатой и чем занимался, он не знает, вместе с ним никуда не выходил. Почему О. в своих показаниях указал на него, как на участника преступления – не знает, так как отношения между ними были нормальными. Предполагает, что его заставили это сделать работники правоохранительных органов. Говоря о том, что он куда-то уходил вместе с О., Н. просто старается, по его мнению, облегчить участь своего сына, в то время она как и все, тоже выпивала. 20 апреля он возвращался с работы домой, возле канала было много народу. Когда он подошел, то увидел труп Ю., извлеченный из воды. Ю. он знал, последний раз видел его в конце января, когда тот возвращался с работы. С ним он не дружил, не враждовал, не пьянствовал, денег или имущество ни у него, ни ему, не одалживал. Причем, испытывать к нему неприязненные отношения, у него – не было никаких причин, особенно таких, за которые можно было бы убить человека. Вместе с Р. они пошли за самогоном и, недалеко от места, где впоследствии обнаружили труп Ю., видели черную вязаную шапку, это было примерно недели за полторы до того, как обнаружили тело погибшего. Кому принадлежит шапка, он не знает, где-либо в другом месте он ее не видел. Никого не убивал и не пытался это делать.

В судебном заседании были в полном объеме исследованы доказательства, предоставленные сторонами обвинения и защиты на условиях состязательности. Допросив подсудимого, потерпевшую, свидетелей, изучив заключения экспертиз, протоколы следственных действий и иные документы, суд приходит к выводу, что факт насильственной смерти потерпевшего Ю. установлен, то есть событие преступления имело место, однако достаточных доказательств причастности подсудимого Логацкого С.В. к совершению инкриминируемого ему преступления не установлено.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ, по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, обстоятельства характеризующие личность обвиняемого, необходимые для принятия законного и обоснованного решения.

Государственный обвинитель в качестве доказательств обвинения предоставил суду показания потерпевшей, свидетелей, заключения экспертов, протоколы осмотра места происшествия, проверки показаний на месте, выемки и другие доказательства, полагая, что показания подсудимого Логацкого С.В. опровергаются выше перечисленными доказательствами.

Проверенные в судебном заседании доказательства, в том числе предоставленные стороной обвинения, позволили суду установить место обнаружения трупа Ю. и причину наступления смерти потерпевшего.

Так Ш. – мать погибшего Ю., пояснила суду, что ее сын пропал где-то в конце марта 2010 года. Куда он делся, она не знала, стали искать. В конце апреля муж сообщил ей, что в канале нашли тело сына. В ту часть поселка, где обнаружили его тело, сын практически не ходил. Последнее время он подрабатывал у Т. По натуре сын был спокойным пьяницей. С О. никаких отношений не поддерживал, иногда здоровался, вместе они не пили и она не слышала о каких-либо конфликтах. У сына была черная вязаная шапка. Кто и за что его убил, она не знает.

Свидетель Т. в судебном заседании пояснила, что в конце марта 2010 года Ю. рубил у нее дрова. За работу она дала ему 100 рублей и, после этого, Ю. пропал. Через некоторое время она увидела его, он, по его рассказу, выпивал у Логацких и его послали купить спиртное. После этого разговора она еще видела Ю. В той части поселка, где проживают Логацкие, он почти не бывал. Примерно числа 19 апреля 2010 года к ней обратились О. и Р. с просьбой дать им грабли для того, чтобы достать из канала тело человека, которое они обнаружили, проходя возле берега. Вызвали милицию, на теле Ю. имелись повреждения в районе головы. После того, как исчез Ю., она видела недалеко от дома Логацких лежавшую на земле черную грязную шапку, затем она видела черную грязную шапку недалеко от того места, где нашли тело потерпевшего, это произошло за неделю до обнаружения трупа. Шапку также видела У., метрах в 200 от ее дома проживают Логацкие, у которых постоянно собираются местные алкоголики. О конфликтах между Ю., Логацким и О. она ничего не слышала. Когда милиция опрашивала О., она слышала, как тот рассказывал, что распивал спиртное вместе с матерью Н. и Логацким, затем тот куда-то ушел, а когда вернулся, то позвал его во двор, где предложил сбросить лежавший на дороге труп в канал, при этом угрожал ему тем, что в случае отказа поступит с ним также, как с Ю. В разговоре фигурировала лопата, которую вынесли из дома Логацких. Последний раз она видела Ю. живым без шапки и одежда на нем была не та, в которой его нашли. О. по натуре человек спокойный и не агрессивный. О том, что он мог совершить убийство, она не верит, в отношении Логацкого тоже ничего подобного не замечала.

В судебном заседании свидетель Ф. пояснил, что весной 2010 года видел черную шапку сначала недалеко от ворот дома Логацких, а затем она каким-то образом появилась возле трупа Ю. О. он знает как спокойного человека, употребляющего спиртные напитки. О его участии в каких-либо конфликтах или драках – ничего не слышал. Ничего подобного он не слышал и в отношении Логацкого. В поселке говорили, что все пьянки в основном происходили у немых. Т. подозревали в убийстве Ю. и он видел, как у нее изъяли топоры. До этого Ю. колол у нее дрова.

Свидетель Р. пояснил суду, что весной 2010 года он шел вместе с О. возле канала и, подойдя к лежавшей на земле шапке, О. посмотрел в сторону канала и сказал, что в воде видел труп, при этом предложил его вытащить. Пошли за граблями к Т., проживавшей недалеко, но та грабли не дала, вызвали милицию. Шапка лежала на том месте все время. Он часто ходил той дорогой и видел ее там давно. По этой же дороге иногда прогуливались Логацкий с Н.. Ни Логацкого, ни О. он в драках и конфликтах не видел и ничего не слышал о том, чтобы они с кем-то скандалили. Ю. работал всегда самостоятельно, в общих компаниях он его не видел.

При допросе в судебном заседании свидетель Х. пояснил, что Ю. – сын его жены. Последний раз он видел его 27 марта 2010 года, тот, как ему показалось, находился вместе с Б. Через несколько недель его тело нашли в канале. Голова Ю. была повреждена, были видны повреждения на лице и в области головы. О случившемся он сообщил жене. Дружеских отношений Ю. ни с кем не поддерживал и не конфликтовал, злоупотреблял спиртными напитками. По характеру – спокойный и уравновешенный.

Начальник отделения уголовного розыска Славского РОВД Э. пояснил при допросе в судебном заседании, что из поселка И. поступило заявление о пропаже Ю. Его стали искать. Через некоторое время в конце апреля 2010 года оттуда сообщили, что найдено тело пропавшего. Когда его достали из канала, то обнаружили на голове рубленые раны. Стали отрабатывать различные версии. Сначала подозрение падало на Т., но после проверки ее на «детекторе лжи», выяснилась ее непричастность к совершенному убийству. Кто-то сообщил, что видели шапку, возможно принадлежащую погибшему недалеко от дома Логацкого. Стали проверять сообщение. Поговорили с О., обнаружившим тело Ю. Тот сказал, что ничего не знает. Через некоторое время побеседовали с ним вновь и он рассказал, что Ю. убил Логацкий, который в одну из ночей, когда они всей семьей выпивали, часто выходил из дома и возвращался взволнованным. И Логацкого и О. привлекли к административной ответственности. При следующей беседе О. рассказал, что убийство Ю. совершил он вместе с Логацким. При этом пояснил, что выпивал вместе с Ю., тот втайне стал закусывать, укрывшись от всех. Он рассердился, несколько раз ударил Ю., тот пошел умыться – смыть кровь и при этом сказал, что заявит в милицию. У него что-то «заклинило» в голове, он заскочил домой, взял лопату, позвал вместе с собой Логацкого и побежал за Ю. Догнав его, ударил лопатой несколько раз по голове, а затем передал лопату Логацкому и тот тоже несколько раз ударил Ю. лопатой по голове, затем они вместе сбросили тело Ю. в канал, при этом считали, что тот уже умер. При беседах О. вел себя адекватно, говорил правдиво. Логацкий на всем протяжении расследования своей вины в совершении убийства Ю. не признавал. Его проверяли на полиграфе, который показал, что он в чем-то причастен к происшедшему. О. на полиграфе не проверяли. Из дома Логацкого была изъята лопата, находившаяся в той комнате, где никто не проживал. По показаниям О. именно этой лопатой было совершено убийство. Мать О. – Н. – выпивает, при общении с ней у него сложилось впечатление, что она больше жалеет своего сына, нежели сожителя. Явку с повинной в отношении О. не оформляли, так как посчитали, что он сам добровольно в милицию не явился и не рассказал о случившемся, а рассказал об этом после того, как был вызван в РОВД г. Славска.

В судебном заседании свидетель Е. пояснила, что весной 2010 года у нее в гостях были Ю. и О., которые вместе с ней и ее мужем Д. распивали спиртные напитки. Около полуночи Ю. и О. ушли. Между собой они не конфликтовали. Через некоторое время О. вернулся с бутылкой и сказал: «Убил, лопатой». Это выражение она поняла по его губам. Больше он ничего не сказал. Домой ушел где-то в час или два ночи. В трезвом состоянии О. спокойный человек, в нетрезвом – неспокойный. На предварительном следствии ее показания, характеризующие Логацкого, были записаны не в той последовательности, в которой она говорила и не совсем верно. Логацкий в тот день спиртное с ними не распивал.

Свидетель Д. – сожитель Е. при допросе в судебном заседании пояснил, что проживает вместе со своей сожительницей Е. в п. И., оба глухие. К ним в гости часто приходил О., они вместе распивали спиртное. Весной 2010 года в один из дней, вечером О. пришел с бутылкой самогона. Через некоторое время пришел Ю., который до этого у них не бывал. О. говорил, что это его товарищ. Вчетвером они стали распивать спиртное. На закуску была картошка и салат. Во время распития спиртного никаких телесных повреждений у Ю. он не видел. Скандалов между присутствующими – не было. Около 23 часов Ю. и О. ушли. Он вместе с Е. легли отдыхать. Около 24 часов кто-то стал сигналить лампочкой, которая используется ими в качестве звонка. Он открыл дверь и увидел О. Тот пришел с бутылкой самогона. Был он взволнованным и стал разговаривать с Е., которая хорошо понимает слова по жестикуляции губ. О. часто бывал до этого у них и тоже многое понимал на языке жестов. Е. объяснила ему, что О. рассказал о том, что убил Ю., нанеся ему несколько ударов по голове лопатой. Они стали распивать спиртное. О. больше ничего не говорил, кроме того, что совершил ошибку. Был очень расстроен. Он подумал, что О. шутит. О Логацком О. ничего не говорил. После того, как распили принесенную О. бутылку самогона, тот ушел.

Мать О. – Н. пояснила суду, что проживает совместно с Логацким. Иногда к ней домой приходил ее сын О. – ночевал. С Логацким у них были нормальные отношения. Весной 2010 года некоторое время сын проживал у них. Однажды ночью он пришел домой, что-то взял в пустующем помещении и ушел. Логацкий в это время спал. Сын вернулся второй раз и сказал Логацкому: «Пошли!». Логацкий ушел и через некоторое время вернулся и лег спать, при этом был спокоен. Спустя некоторое время вернулся сын и стал мыть в тазике лопату. Мыл он только черенок. Логацкий в это время спал. На ее вопрос о том, что он делает, сын ничего не ответил, а только сказал, что теперь будет как дядя П. Дядя – брат ее бывшего мужа, отбывает наказание за убийство. Сын у нее употреблял спиртные напитки.

Показания вышеназванных потерпевшей и свидетелей подтверждают факт исчезновения Ю. и последующее обнаружение его тела в марте-апреле 2010 года. В правдивости указанных показаний, суд не сомневается. Однако никто из перечисленных лиц, за исключением свидетеля Э., не свидетельствовал о причастности Логацкого к убийству Ю.

Показания о том, что Логацкий имел отношение к убийству Ю. Э. – оперативный работник милиции, давал со слов О., который первоначально говорил ему о том, что ничего не знает о случившемся, затем признался, что убийство совершил он, а после показал, что вместе с ним был Логацкий.

Мать О. – Н. поясняла о том, что Логацкий якобы выходил вместе с ее сыном, но что он делал и чем занимался – она не знает. При этом она то выпивала, то спала, и точно указать с какой целью выходил Логацкий из дома и в течение какого промежутка времени отсутствовал – конкретно пояснить не могла. Она только хорошо запомнила то обстоятельство, что ее сын мыл в тазике лопату.

Ни один из допрошенных свидетелей не указал на тот факт, что Логацкий конфликтовал с Ю., или вместе с ним в то время распивал спиртное.

Свидетели Е. и Д. пояснили суду, что спиртное с Ю. распивал О. Они вместе ушли, а затем вернулся один О. и сказал, что: «Убил лопатой», был очень взволнован и ничего о Логацком не говорил.

Н. показала, что услышала от сына о том, что он теперь будет как дядя П.

Судом установлено, что родственник К-ых – дядя П., отбывает наказание за совершение убийства.

Время места обнаружения и состояние трупа Ю. видно из рапортов работников милиции и следователя /т.1 л.д. 33, 59, 61/.

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 20 апреля 2010 года на участке местности, расположенном в 60 метрах от дома № по <адрес>, обнаружен труп Ю. с ранами в области головы с повреждением костей черепа. Изъята шапка вязаная, черного цвета, находящаяся в 5 метрах от трупа /т. 1 л.д. 34-44/.

По протоколу осмотра предметов – 11 декабря 2010 года была осмотрена лопата, изъятая 12 мая 2010 года при проверке показаний на месте свидетеля О., а также черная вязаная шапка, изъятая 20 апреля 2010 года с места происшествия /т. 2 л.д. 187-188/.

По заключению судебно-медицинского эксперта № от 01.07.2010 года установлено, что на трупе Ю. обнаружены следующие телесные повреждения:

открытая черепно-мозговая травма – ушибленная рана в лобно-теменной области головы справа, множественные ушибленные раны в теменно-затылочной части головы, ушибленная рана в области верхнего края правой глазницы, ушибленная рана в области левой брови. Все перечисленные повреждения могли образоваться в результате не менее 9 травматических воздействий;

открытая черепно-мозговая травма в виде множественных ушибленных ран и перелом свода черепа по признаку опасности для жизни квалифицируются как тяжкий вред здоровью, в прямой причинной связи с наступлением смерти не находятся. Данные повреждения могли способствовать утоплению в воде, так как пострадавший мог находиться в бессознательном состоянии.

Смерть Ю. наступила от утопления в воде, что подтверждается данными медико-криминалистического исследования, и в момент погружения потерпевшего в воду, он был жив.

При судебно-химическом исследовании крови, мочи трупа Ю. обнаружен этиловый спирт: в крови в концентрации 6,0 промилле, в моче 7,6 промилле, в почке – 5,2 промилле, что соответствует у живых лиц тяжкому алкогольному отравлению /т. 2 л.д. 58-65/.

Согласно заключению эксперта № от 15.06.2010 года, морфологические особенности всех исследованных ушибленных повреждений не исключают возможности их применения каким-либо одним травмирующим предметом, в конструктивных образованиях которого имелись ограниченные поверхности. В области повреждения на препаратах кожи обнаружены признаки металлизации соединений железа, что не исключает возможности наличия соединений железа в составе поверхности травмирующего предмета.

Совокупность результатов всех методов исследования, использованных в процессе проведения экспертизы, свидетельствует о том, что морфологические особенности повреждений, обнаруженных на исследованных трупных объектах, соответствующие конструктивным образованием рабочей части представленной лопаты, что не исключает возможности причинения этих повреждений различными поверхностями рабочей части предоставленной лопаты (повреждение №) на препарате кожи из лобно-теменной области справа и повреждение на фрагменте свода черепа могли образоваться в результате одного воздействия каким-либо из боковых краев полотна лопаты, а повреждение № на препарате кожи из среднего отдела теменной области могло образоваться в результате двух воздействий выступающей частью тулейки, переходящей на полотно лопаты /т. 2 л.д. 124-140/.

Таким образом, перечисленные доказательства, полученные с соблюдением закона, позволяют сделать вывод о том, что в результате насильственной смерти погиб Ю.

Судебно-медицинский эксперт Г. при допросе в судебном заседании пояснил, что после причинения указанных в экспертном заключении повреждений в области головы Ю. мог самостоятельно передвигаться, однако объем самостоятельных действий определить в виду гнилостного изменения трупа не представляется возможным. С такими тяжкими повреждениями человек, вероятно, мог бы двигаться на небольшое расстояние.

По версии обвинения, именно показания О. данные им при допросе его в качестве свидетеля, подозреваемого, обвиняемого и в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, в совокупности с иными доказательствами изобличают Логацкого С.В. в совершении убийства Ю.

Однако судом установлено, что при допросе О. на предварительном следствии в качестве свидетеля 23 апреля 2010 года он пояснил, что обнаружил труп Ю., которого последний раз видел в конце марта 2010 года /т. 1 л.д. 121-124/;

при допросе в качестве свидетеля 12 мая 2010 года он сообщил следствию о том, что Логацкий просил его «помочь убрать труп Ю.» и они вместе сбросили труп Ю. в канал /т. 1 л.д. 129-132/;

при допросе в качестве подозреваемого 14 мая 2010 года он пояснил следователю, что нанес Ю. не менее двух ударов лопатой, а Логацкий не менее четырех раз ударил потерпевшего лопатой, при этом Ю. после полученных ударов признаков жизни не подавал /т. 2 л.д. 199-203/;

при допросе в качестве обвиняемого 19 мая 2010 года показал, что нанес Ю. 3 удара лопатой, а Логацкий – 4 удара лопатой. При этом был не уверен, что Ю. умер, когда его скидывали в канал /т. 2 л.д. 222-226/.

Все показания О. были оглашены и исследованы в судебном заседании.

Кроме того, согласно заключению комплексной психолого-психиатрической экспертизы, изменения со стороны психики у О. столь значительны, что он не может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. При беседе с экспертами, во время проведения указанной экспертизы О. пояснил, что убийства он не совершал, а признательные показания давал потому, что его заставили это сделать /т. 2 л.д. 46-51/.

Указанные противоречия в ходе предварительного следствия устранены не были, возможности устранить их в судебном заседании не имеется. Никакими другими доказательствами показания О. не подтверждаются, а напротив, опровергаются показаниями Логацкого С.В., противоречат показаниям Е., Д., Н.

Органы предварительного следствия и государственный обвинитель считали основным доказательством именно показания О., ссылаются на то, что с помощью данного лица удалось установить истину по делу – причину конфликта между Ю., О. и Логацким, механизм нанесения ударов, обстоятельства смерти потерпевшего.

Вместе с тем, анализ показаний данного свидетеля позволяет сделать вывод о том, что они не только не отличаются стабильностью и имеют противоречия, которые О. не смог объяснить, но и противоречат иным объективным доказательствам, установленным по данному уголовному делу.

Вышеуказанные расхождения в показаниях О. являются не мелкими и незначительными несовпадениями, а явными и существенными противоречиями.

По одной из версий О., он, после ссоры с Ю. и нанесения ему удара, испугавшись того, что тот заявит о случившемся в милицию, решил убить его. С этой целью он взял дома у матери лопату, пошел за Ю., предварительно позвав с собой спавшего до этого Логацкого, не говоря ему о своем желании убить потерпевшего. Весь конфликт между ним и Ю., по его словам, возник из-за того, что тот стал один закусывать после распития спиртного и с ним не поделился. По какой причине у Логацкого возникла к Ю. неприязнь такой степени, что он не принимая участия в совместном распитии спиртного, не конфликтуя до этого с Ю., не являясь его должником или кредитором, зная человека практически только наглядно, решил сразу же его убить. В данном случае, по мнению суда, органы предварительного расследования в нарушение требований ст. 220 УПК РФ, поверхностно, в самой общей форме, и по сути конкретно не установили и не отразили в обвинительном заключении мотивы и причины совершения преступления.

Подсудимый Логацкий С.В. в судебном заседании обоснованно, отрицая свое участие в убийстве Ю., указал на то, что убивать потерпевшего ему было не за что.

Утверждение О. о том, что он в своих первоначальных беседах и допросах пояснял о том, что не давал правдивых показаний, так как боялся угроз Логацкого – ничем не подтверждены и опровергаются конкретными материалами дела. Так об участии Логацкого, якобы в совершении убийства Ю., О. показал еще за несколько дней до того, как был задержан в порядке ст. 91 УПК РФ, при этом и он и Логацкий находились на свободе, то есть в случае наличия реальной угрозы со стороны Логацкого это обстоятельство могло послужить объяснению такого поведения свидетеля, но он, тем не менее, указал на участие в совершенном преступлении своего отчима.

Показания О. о действиях Логацкого С.В., при отсутствии иных объективных доказательств, с учетом безусловной заинтересованности свидетеля в исходе дела, не имеет преимущества перед показаниями подсудимого, чьи показания в соответствии с законом также являются доказательствами.

Вышеуказанное поведение свидетеля О. на предварительном следствии убеждает суд в способности свидетеля менять свою позицию применительно к конкретной ситуации, в которой он пребывает.

Свидетель Э. пояснил суду, что неоднократно беседовал с О. и тот в процессе бесед менял свои показания, от указания на свою полную непричастность к произошедшему, до признания того факта, что совершил убийство совместно с Логацким.

Свидетели Е. и Д. показали в судебном заседании, что с Ю. ушел О., а когда вернулся один, то сообщил, что убил лопатой Ю., при этом был очень взволнован. О Логацком ничего не говорил, да и самого Логацкого никто не видел. После возвращения О. говорил, что совершил ошибку.

Подсудимый Логацкий пояснил суду, что ночью пришел О., взял лопату и ушел. Когда вернулся, то стал мыть лопату в тазике с водой, а затем переодеваться, так как был по пояс мокрый.

Свидетель Н. подтвердила в суде тот факт, что ее сын О. ночью куда-то уходил, а когда вернулся, то стал в тазике с водой мыть лопату, при этом сказал ей, что теперь он будет как дядя П. Дядя П. – брат мужа, отбывает наказание за убийство. О. уходил из дома дважды в эту ночь и дважды возвращался. В эту же ночь ее сожитель Логацкий С.В., после ухода О. выходил из комнаты и вернулся минут через пять, задолго, до возвращения О. Уходили ли они из дома вместе, или каждый уходил по своим делам, она пояснить не смогла.

Суд критически относится к показаниям свидетеля Н. в части уходов О. и Логацкого ночью из дома, так как из просмотренной в судебном заседании видеозаписи протокола допроса Н. на предварительном следствии видно, что свидетель не видела когда уходили О. и Логацкий из дома и брали ли что-либо с собой, так как в это время спала, а проснулась когда О. мыл лопату.

При допросе в судебном заседании подсудимый Логацкий пояснил, что О. любил раньше рассказывать «сказки», то есть выдумывать то, чего не было на самом деле. Однажды рассказал о драке, в которой принимал участие, о сбитой им на велосипеде старушке, при проверке это не соответствовало действительности.

О склонности О. к фантазированию подтвердили при допросе его сестры, указав при этом, что он вел себя как ребенок, общался и играл с маленькими детьми в прятки и в догонялки.

Свидетели Е. и Д. также не поверили ему в том, что он совершил убийство, думали, что он как обычно шутит.

Во время проведения предварительного расследования показания Т., Х., Логацкого проверялись на полиграфе. В отношении О. указанных действий не производилось, несмотря на то, что о психическом состоянии О. стало известно значительно позже, нежели проводились исследования, его еще не признали невменяемым, а показания отличались противоречивостью.

В пяти метрах от трупа Ю. была обнаружена черная вязаная шапка, которую якобы до этого недалеко от ворот дома Логацкого видели свидетели Ф. и Т. По прежнему месту нахождения шапки и были заподозрены в совершении преступления О. и Логацкий.

Как установлено судом, в подобных шапках ходят многие жители поселка И., некоторые жители даже считали, что это их головной убор, потерянный ранее. Должным образом указанная шапка не опознавалась, все сравнения с шапкой владельца носили предположительный характер и, наличие ее возле забора у дома Логацкого или возле трупа Ю. не говорит о том, что именно в тех местах могло быть совершено убийство потерпевшего, а также о том, что к этому причастен подсудимый.

Кроме того, свидетель Т. показала в судебном заседании, что последний раз она видела Ю. перед его исчезновением без головного убора.

В ходе производства предварительного расследования из дома Логацкого была изъята лопата, которая использовалась в домашнем хозяйстве К-ми и Логацким. Никаких следов крови Ю. ни на ней, ни на одежде Логацкого обнаружено не было.

Ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании не установлены: дата наступления смерти и место нападения на Ю. Не установлена и дата той ночи, когда О. и Логацкий, по версии следствия, якобы выходили из дома Логацкого совершить убийство Ю. Все доводы обвинения о том, что выход Логацкого и О. ночью из дома неизвестного числа и в неизвестном направлении и совершение убийства Ю. – находится между собой в прямой причинно-следственной связи – носит предположительный характер.

Анализируя показания подсудимого Логацкого С.В., суд отмечает, что его показания в ходе предварительного и судебного следствий практически последовательны, подтверждаются проверенными доказательствами.

Таким образом, в судебном заседании на основе состязательности сторон исследованы доказательства, представленные стороной обвинения и стороной защиты, при этом стороны, не имея дополнений, не возражали закончить судебное следствие, считая достаточными исследованную совокупность доказательств.

Анализ доказательств, произведенный в соответствии с принципом свободы оценки доказательств, с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, убеждает суд в том, что показания подсудимого Логацкого С.В., являются равноценным доказательством наряду с другими, объективно подтверждены свидетельской базой, в то время как показания свидетеля О., являющегося основным свидетелем обвинения, чьи показания в ходе предварительного следствия даже не стали предметом исследования с позиции достоверности, крайне противоречивы, не позволяют установить фактические обстоятельства дела, в том числе само место преступления и время его совершения, не подтверждаются иными объективными доказательствами имеют массу существенных противоречий, которые обвинение не устранило, а, следовательно, все эти противоречия и имеющиеся неустранимые сомнения, в соответствии с ч.3 ст. 49 Конституции РФ и ч.3 ст. 14 УПК РФ, суд толкует в пользу Логацкого С.В.

В соответствии со ст. 299 УПК РФ, при постановлении приговора суд должен разрешить вопрос, имело ли место деяние, в совершении которого обвиняют подсудимого, доказано ли, что деяние совершил подсудимый, поскольку, исходя из принципа презумпции невиновности, требований уголовно-процессуального закона, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, в связи с чем приговор должен быть постановлен на достоверных и достаточных доказательствах, когда исследованы все возможные версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Вместе с тем доказательства, предоставленные стороной обвинения, не позволяют суду установить объективную и субъективную сторону инкриминируемого Логацкому С.В. преступления, его участие в совершении преступления не доказано, а следовательно, он подлежит оправданию, в соответствии с п.2 ч.2 ст. 302 УПК РФ, за непричастностью к совершению преступления.

На основании вышеизложенного и руководствуясь п.2 ч.2 ст. 302, ст. 305, ст. 306 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Оправдать Логацкого С.В. в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ, за непричастностью к совершению преступления.

Вещественные доказательства: лопату, шапку, 3 оптических диска с видеозаписями следственных действий – хранить при уголовном деле.

По вступлении приговора в законную силу направить уголовное дело руководителю Советского МСО СУ СК РФ по Калининградской области для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации через Калининградский областной суд в течение десяти суток, со дня его провозглашения. В случае подачи кассационной жалобы, оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: подпись

Копия верна:

Председательствующий А.В. Грицаенко